Она лежала на небольшом возвышении, молчала и улыбалась. Она умирала.

Люди толпились перед дверью в залу, всем хотелось посмотреть на настоящую королеву, но все равно пускали только по десять человек.

Она умирала семь дней.

"Она умирает, как и положено умирать королевам — от яда."

В народе потом долго говорили об этом.

Говорили, что это была очень молодая королева, но очень способная — она быстро выучилась науке умирать.

Ведь бывали и такие королевы, которые до старости так и не научились этому, поэтому умерли как простые собаки — от старости. Какой позор.

Одни говорили, что король очень любил королеву, а другие, что наоборот, совсем не любил — сходились только в одном — он самый настоящий король.

Рассказывали, что в те семь дней, что король и королева провели одни, они ходили босиком по замку, королева была простоволоса и сама готовила королю суп. Что они много смеялись, страстно любили друг друга, а по вечерам сидели у костра и плакали.

Но были и такие, кто говорил, что они так и просидели все семь дней на троне — молча и улыбаясь.

Единственное о чем никто никогда не говорил — это любила ли королева короля или шута. И куда потом делся этот веселый парень. И почему в ночь, когда умерла королева из королевской башни, где была королевская спальня, раздавался нечеловеческий то ли крик, то ли плач, и кто это кричал.

10 Мечей

Руины

Десятка Мечей предвещает крушение; самая большая опасность в том, что крушение это может оказаться внутренним.

Даже в самом благоприятном окружении эта карта сулит огромное перенапряжение, состояние, которое прекрасно описывается термином "доконали".

В самом неблагоприятном Десятка Мечей грозит безумием.

Если человек, которому гадают, пришел просить совета, Десятка Мечей внятно говорит: не ходи по этому пути.

Единственное несомненное достоинство этой карты — она обещает, что весь этот ужас очень скоро закончится. Просто потому что не может продолжаться вечно.

Юкка Малека

Февраль

Это февраль его доконал, чертов февраль.

Унес его голову, скормил голубям его сердце, оставил в снегу одного.

Пурга несла его до дома четыре квартала и швырнула об стену возле самого крыльца. Сил осталось только неуклюже скрежетать ключом, а выскрежетав три щелчка, скрыться в квартире, чтобы больше её не покидать.

Телефонные провода он, кажется, вырвал из стены сам, но из его рассуждений следовало, что лживые собеседники сами приходили расправляться с проводами: секретарь утром понедельника, директор вечером среды и друзья каждый вечер резали, топтали, перетирали провод в десятках мест. А потом вроде бы соседка спустилась со своих верхних этажей, разгрызла дверной звонок и унесла с собой белую кнопку. Хотя, возможно, тоже показалось?

Вслед за бумажными деньгами сгнили ржой и рассеялись железные. Было нечем отвлечься, нечем забыться, он хотел надышаться газу, но газ тоже был отключен — видимо, чтобы он не смог увести за собою весь подъезд. Глупо, глупо, неглубоко и недолго топился в облезающей ванне. Но терялся, начиная пускать пузыри, мылился и вылезал розовым и чистым обратно в февраль.

Гнулся и ломался от холода.

В доме было мерзло. Каждый из тяжелых дней он начинал с того, что сворачивал в трубочки подсунутые под дверь газеты и прокладывал ими щели окон. Газеты были меньше щелей, куда меньше, уже к вечеру падали в темный двор, а утром их снова приносил под дверь дворник. Пробовал их читать — но непослушные руки рвали страницы.

Он две недели ревел, заставляя дрожать стекла и дворовых детей.

Он две недели молчал, и пальцами сжимал свой рот, когда тошнило словами.

А двадцать восьмым днем его февраль оборвался.

2 Диска

Перемены

Значение этого аркана предельно просто. Если у вас все плохо, скоро станет замечательно. А возможно — наоборот (тут, как всегда, нужно смотреть на общий расклад).

Сергей Гришунин

Сторож Яков

В черте города Зеленогорска, на песчаном берегу Финского залива, лежит большой каменный шар. Какой-то привокзальный газетчик сболтнул одной мороженщице, что тому, кто этот шар с места сдвинет принесёт он достаток и счастье, потому что под этим шаром есть потайной ход, который идёт под заливом до самого Петербурга. Та было взялась выспрашивать, где он выходит, на какой улице, но тут к ней подошли покупатели, а когда отошли, то газетчик уже переменился и вместо него при газетах стояла востроносая девица в очках и грызла зелёное яблоко. Мороженщица рассказала про шар и потайной ход буфетчице, та — двум электрикам-близнецам, из них кто-то или оба вместе — путевому обходчику, а тот — уборщице. Ну, а что известно хотя бы одной уборщице рано или поздно становится известно всем. С тех пор пошло к этому шару самое настоящее паломничество. К нему даже из Москвы люди с лопатами приезжали. Катали его туда-сюда, в песке рылись, а напоследок ещё и кувалдой по нему долбанули. Наверное, со временем этот шар и вовсе в песок разотрут или разобьют на кусочки. Потому что, кто его знает, может секрет внутри есть какой-то, если столько о нём разговоров?

Говорят, что от шара этого в паре километров, если налево идти вдоль берега, зелёный домик стоит — лыжная база. Живёт в нём сторож по фамилии Яков. Как уйдёт солнце за горизонт, и наступят непроглядные сумерки, поставит он на горячую плиту сковородку и масла нальёт. А когда масло на сковороде разогреется хорошенько, то глаза свои выколупает он из орбит и поджарит. Присядет у стола и глаза его перед ним дрожат на тарелочке. Поест Яков, оденется по сезону и вслепую вдоль берега к шару идёт. Подходит к нему, цифры какие-то шепчет и тычет рукой, проверяет, пока по локоть рука не уйдёт. Тогда чуть отступит назад и ныряет в камень. Объявляется он, рассказывают, возле Александроневской лавры. Встаёт у метро и подаяние просит. Как случатся от прохожих монеты, он ими глазницы свои закладывает, пока не заполнятся. И вот, кто после этого ему лишнюю монетку подаст, он за руку того хватает и немеет от этого человек до беспамятства. Ведёт Яков его тогда через весь Невский проспект к чёрному шару на улице Малой Садовой. Тому самому, который под напором воды вертится. Суёт этого беднягу под него плашмя и двумя руками тот шар крутит. Выныривает после этого человек сухим из-под шара в Зеленогорске, и становится внешне как в точности сторож Яков, но уже зрячий. А сторож под его обликом к нему в семью жить идёт, но там ни об чём таком не догадываются. Тем более что если дела у них там как-то плохо шли, то с этого момента они реально налаживаются, так что те только тому и рады. Ну, а тот, который с Малой Садовой в Зеленогорск попал, живёт себе, ничего не подозревая, как сторож на лыжной базе, пока опять с кем-то через эти шары не поменяется. Известно ещё, что он иногда газетчиком на вокзале подрабатывает. Сплетни всякие распускает. Вот, мол, приносит шар достаток и счастье, и про потайной ход этот. Какая ему только с этого выгода? Непонятно. Надеется, наверное, что раздолбают этот шар, наконец, или в пыль от жадности разотрут, чтобы вся эта маята кончилась.

3 Диска

Труды

Эта карта предупреждает, что вам вскоре придется как следует потрудиться. Будет ли от этого хоть какой-то прок, покажет ее окружение. Но хулы уж точно не будет.

Марина Богданова, Оксана Санжарова

Часы

Всю ночь Кириллу Матвеевичу снилось что-то большое и доброе. Он так и не успел понять, что же это такое маячило перед ним, а Мелкий уже захрипел, задребезжал, зазвякал на тумбочке и затих под хозяйской рукой. Через пару минут, вздохнув, старинные Часы галантно отзвенели четверть. Кирилл Матвеевич выкупил их тогда в комиссионке, залез в долги, потом приводил в порядок, перевивал старую пружину, выправлял чудные ажурные стрелки, заново покрывал темным бархатным лаком узкий дубовый футляр. Зато теперь не часы — игрушечка. Сейчас бы, наверное, не стал возиться, а тогда — как в сердце ударили его эти часы. Мелкий рядом с ними что шавка подле арабского скакуна, а вот поди ж — тоже механизм. Ну пора уже, пора, не разлежишься.