— Это уж мне решать, — так же равнодушно сообщил Александр и аккуратно взялся за рукоять меча. — Кроме того, убийство Гермеса, если ты, конечно, Гермес, вполне может рассматриваться как победа. А мне в последнее время сильно не хватает побед.

— Да погоди ты! — затараторил Гермес, вскидывая руки. — Я ведь затем и пришёл. Я пришёл предложить тебе возглавить самую большую и важную битву, которая когда-либо была. Или будет.

Александр с интересом поднял бровь. Руку с меча, впрочем, не убрал.

— Слушай, — торопливо продолжил Гермес. — Представь себе на секунду, что вероятностную материю стали формировать индивидуумы с сильнейшими эсхатологическими мифологическими представлениями.

Александр снова нахмурился и перехватил меч поудобнее.

— Величайшая битва! — мгновенно исправился Гермес. — Величайшее войско, которое когда-либо видело это небо! Поле битвы — вся Земля! Армагеддон!

— Что? — переспросил Александр.

— Да так, не важно, — отмахнулся Гермес. — Важно лишь то, что во главе этого войска встанешь ты. И это будет величайшая победа в истории. Ну как, по рукам?

— Пойдём, — просто ответил Александр, убирая руку с меча.

— Ну… — замялся Гермес, — Не так быстро. Есть одна небольшая загвоздка.

Мяса в Ю-уги не оказалось совсем. Александр спрятал нож, собрал стрелы и закинул арбалет за спину.

— И зачем тебе всё это? — спросил койот. — Дикая жизнь, безумные хищные твари. Я же тебе предлагаю буквально всё, что пожелает твоя душа, и ничего не требую взамен. Тут совсем недалеко, в соседней реальности. Даже пейзаж не сильно изменится.

— Кстати, а почему именно койот? — рассеянно поинтересовался Александр и попрыгал на месте, проверяя, хорошо ли упакован рюкзак.

— Граница с Мексикой, — пожал плечами койот. — Мифологическая сила местности. Своей-то сколь-нибудь конкретной веры в тебе нет. Только, вон, упрямство ослиное.

Он ловко увернулся от пущенной стрелы и скрылся в кустах. Александр глянул на солнце и зашагал на юг. До ночи он планировал добраться до границы с Техасом.

— Эскандер, — нахмурился Гефестион. — Ты мой царь, но ты и друг мне. Я прошу тебя как друг, ну не будь ты глупцом. Войска на грани бунта. Нужно уже убираться из этой… с этого края света. Чего, ну чего ты здесь ждёшь?!

— Геф, — Александр ходил из угла в угол, кусая губу. — Ты знаешь, что такое шанс всей жизни?

— Знаю, — раздражённо отозвался Гефестион. — Видел его в Граникусе. И в Иссусе видел. И в Гвагамелах тоже. Я слышу о нём перед каждой битвой. Ты всякий раз заводишь эту песню про величайший шанс в твоей жизни, но, Александр, опомнись, какой шанс может быть в этой дыре?!

— В крайнем случае, — мрачно ответил царь, — присоединю к списку побед ещё и убийство бога.

Вдоль пустынной улицы ветер катил фантик от конфеты, неожиданно яркое пятно на фоне серых развалин.

— Ну хорошо, — орал из оконного проёма койот. — Ну доберёшься ты до дома, допустим. Но ведь жены твоей там нет, должен же ты это понимать, идиот! И мир ты не спасёшь!

— Да насрать мне на мир, — задумчиво пробормотал Александр и пошёл конём. Сфинкс ощерился.

— Ну так какого хрена, ты, сын ослицы?!

— Потому что я так хочу, — буркнул Александр и взял ладью. — Шах и мат.

Сфинкс неверяще уставился на доску, потом взвыл и вцепился когтями себе в лицо. Александр усмехнулся и поднял рюкзак.

— За что, ну за что, спрашивается, мне досталась такая дурацкая мифема? — печально поинтересовался койот у ветхих занавесок. — Ведь как всё замечательно вырисовывалось — последний человек на Земле, случайно избранный полководец Апокалипсиса. Я его подменяю на действительно величайшего полководца, баланс сил непоправимо смещён, боги и демоны в смятении. Величайшая проказа в моей карьере, её, так сказать, венец. И тут этот сын ослицы…

Щёлкнула тетива, и стрела по оперение вошла койоту в бок.

— Какой-то идиот, право слово, — пожаловался Гермес и со стоном опустился на ковёр, — Я ему предлагаю фаустовский пакет услуг буквально за красивые глаза, нет времени даже придумать какую-нибудь достойную каверзу или крючкотворство, а он что? Стрелу мне в бок!

— Кто? — раздражённо поинтересовался Александр.

— Да этот… Случайный фактор.

— Какой ещё случайный фактор?!

— Ну, самозванец! Я же тебе рассказывал.

— Так убей его и дело с концом.

— Не могу, — вздохнул Гермес и поморщился от боли. — Убийство не мой профиль.

— Тогда я сам его убью, — дёрнул щекой Александр. — Веди!

— А и верно, — оживился Гермес. — Такой расклад мне как-то и не приходил в голову. Действительно, что может быть мифологичней схватки двух героев? Тем паче что результат заранее известен.

От первого удара Александр чудом увернулся. Псих с огромным мечом, выскочивший на него в тот момент, когда он выкуривал из “Мак-Дональдса” баньши, с оружием обращаться явно умел. Александра спасли только рефлексы и всеядность баньши: дико хохоча, она бросилась на пришельца с не меньшим энтузиазмом, чем на Александра. Он, тем временем, успел выпустить в нападавшего стрелу, которую тот ловко отбил кинжалом, и выхватить нож. Против меча он предпочёл бы что-нибудь более внушительное, но чувствовалось, что времени на поиски достойного оружия нет.

Атаку кавалерии Александра войска самозванца отразили. В этом им, конечно, сильно помогло невесть откуда взявшееся на левом фланге болото, но уж такова военная удача. После этого странные лучники противника изрядно проредили конницу Александра; чтобы предотвратить провал центра, ему пришлось вывести под удар фалангу панцирной пехоты. Теперь он копил силы для стремительного лобового броска, благо войск у самозванца явно было недостаточно.

Две атаки психа Александр кое-как отразил, но в третьей тот на обратном ходу ловко хлестнул ему по руке. Он отступил в “Мак-Дональдс”, псих кинулся следом. На пути к кухне он ещё дважды отбивался от атак незнакомца, а потом ему улыбнулась удача: сразу за дверью, на столе, лежал новёхонький разделочный тесак.

Александр торжествовал. Он выиграл два сражения подряд, а в третьем и вовсе разнёс войска противника в пух и прах. Тот, огрызаясь жалкими контратаками, отступал всё глубже и глубже на собственную территорию, а войска Александра буквально висели на его плечах. Наконец, враг был загнан в осаду в собственной столице, и хотя у него откуда-то взялись резервы, Александр не сомневался в победе. Штурм должен был решить всё.

Этот бой он определённо проигрывал по очкам, слишком уж умелым был противник. Александр попытался успокоить дыхание. Ничего, у него есть козырь в рукаве. Точнее, в сапоге. Он сместился так, чтобы солнце оказалось у него за спиной, и метнул нож. Противник успел уклониться, и Александр, перехватив тесак поудобнее, бросился вперёд. Этот бросок должен был решить всё.

Войска, запрудившие долину, приветствовали появление полководца радостным рёвом. Тот замер на холме и, похоже, внимательно изучал раскинувшуюся перед ним картину.

— А теперь, — надсаживался Локи, — тот, кого мы так давно ждали. Гениальный полководец! Глава войска Последней Надежды! Стратег Армагеддона! Великий! Александр!!!

Локи сделал шаг назад и осторожно пощупал бок. В лучах заходящего солнца был виден только силуэт великого полководца. Помедлив, фигура на холме развернулась и неторопливо направилась прочь. Над долиной повисла изумлённая тишина.

— Эй! Эй!!! — очнувшись наконец, заорал Локи, — Ты куда?! А как же битва?! Кто будет решать судьбу мира?!